Томас С. Монсон, Пророк Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, членов которой иногда называют мормонами, любит делиться историями, и некоторые из его самых любимых это истории о его предках. Ниже приведены три истории, которые повлияли на его жизнь.
Для многих путешествие не началось в Наву, Киртланде, Фар-Уэсте или Нью-Йорке, но скорее в далекой Англии, Шотландии, Скандинавии или Германии. Маленькие дети не могли до конца постичь движущую силу той веры, которая сподвигла их родителей оставить семью, друзей, удобство и безопасность. У малыша мог бы возникнуть вопрос: “Мама, почему мы уезжаем из дома? Куда мы едем?”
“Пойдем, милый; мы отправляемся в Сион, город нашего Господа”.
Безопасность дома и обещания Сиона разделяли бушующие и коварные воды великой Атлантики. Кто в состоянии описать тот страх, который сковывал сердце человека во время тех рискованных путешествий? Движимые тихим нашептыванием Духа, поддерживаемые простой, но в то же время твердой верой, они доверились Богу и отправились в свое путешествие. Европа осталась позади, впереди ждала Америка.
На борту одного из тех переполненных и скрипучих суден того времени плыли мои прадедушка и прабабушка, их небольшая семья и скромные пожитки. Волны были высокими, путешествие долгим, а каюта тесной. Крошка Мэри всегда была хрупкой, но сейчас, с каждым проходящим днем, ее встревоженная мать наблюдала за тем, как малышка становится все слабее и слабее. Она была серьезно больна. Не было ни аптеки по соседству, ни рецепта, выписанного врачом, ни современной больницы, а лишь равномерное покачивание старого усталого корабля. День за днем обеспокоенные родители вглядывались вперед в поисках земли, но ее не было видно. Скоро Мэри уже не могла стоять. Губы, слишком слабые, чтобы говорить, дрожали безмолвным, но красноречивым удивлением и испугом. Конец был близок. Маленькая Мэри тихо ушла на другую сторону этой завесы слез.
Когда семья и друзья столпились на открытой палубе, капитан судна провел службу, и любимое, такое маленькое тельце нежно завернули в залитую слезами парусину и предали грозному морю. Ее сильный отец голосом, сдавленным эмоциями, утешал безутешную мать, повторяя: “‘Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!’ (Иов 1:21) Мы снова увидим нашу Мэри!” (Thomas S. Monson, “‘Come, Follow Me’,” Ensign, Jul 1988, 2)
Двое из моих прабабушек и прадедушек ничем не отличались от других. Гибсон и Сесилия Шарп Конди жили в городке Клэкмэнэн, Шотландия. Их семьи трудились в угольных шахтах, пребывая в мире с людьми, окруженные родственниками и друзьями, живя достаточно удобной жизнью на земле, которую они любили. Они услышали послание миссионеров из Церкви Иисуса Христа Святых последних дней и были обращены до самой глубины души. Они услышали призыв отправиться в землю Сиона и сразу знали, что должны на него откликнуться.
Они продали свое имущество и подготовились к рискованному путешествию через великий Атлантический океан. Вместе со своими пятью детьми они взошли на борт судна, неся с собой мирские пожитки, которые умещались в крохотный чемоданчик. В течение восьми долгих изнурительных недель они плыли через коварные воды, преодолевая три тысячи миль, отделявшие их от земли — день и ночь одна лишь вода — восемь недель ожидания со скудной едой, некачественной водой и отсутствием какой-либо помощи за пределами маленького судна.
В этой изматывающей душу обстановке их сын Нафанаил заболел, а затем умер. Мои прадедушка и прабабушка любили своего сына также как ваши родители любят вас, и когда его глаза закрыла смерть, их сердца разбились на мелкие кусочки. К горю добавилось еще и то, что нужно было повиноваться закону моря. Его тело, завернутое в парусину, с привязанным к нему грузом, было предано водяной могиле. По мере того как судно продолжало плыть дальше, лишь эти родители знали до конца всю тяжесть удара по их израненным сердцам. Гибсон Конди и его верная жена нашли утешение в словах “Впрочем не как Я хочу, но как Ты”.
Thomas S. Monson, “Pioneers All,” Ensign, May 1997, 93
Мой дедушка по материнской линии, Томас Конди, тоже преподал мне важный урок, в котором был задействован тот же самый Старый Боб, вошедший в нашу жизнь удивительным образом. Он был вдовцом, а когда ему было уже за восемьдесят, дом, в котором он снимал комнату, должен был идти под снос. Я слышал, как он жаловался моему дедушке на свое тяжелое положение, когда мы втроем сидели во дворе на скамье, подвешенной как качели. Грустным голосом он говорил деду: “Мистер Конди, не знаю, что мне делать. У меня нет родных. Мне некуда переезжать. И денег у меня совсем мало”. Мне было интересно, что ответит дедушка.
Некоторое время мы продолжали раскачиваться на скамейке, а затем дедушка полез в карман и достал оттуда старый кожаный кошелек — тот, из которого в ответ на мои слезные просьбы он часто доставал монетки в один или пять центов и давал мне, чтобы я купил себе угощение. На этот раз он достал оттуда ключ и вручил его Старому Бобу.
Мягким голосом он сказал: “Боб, вот ключ от того дома, через дорогу, который принадлежит мне. Возьми его. Перенеси туда свои вещи. И живи там столько, сколько захочешь. Я не возьму с тебя никакой арендной платы, и тебя никто оттуда не выгонит”.
Слезы хлынули из глаз Старого Боба, стекая по щекам и исчезая в его длинной седой бороде. Глаза моего деда тоже были влажными. Я ничего не сказал ему, но в тот день он стал для меня великаном трехметрового роста. Я был горд тем, что меня назвали в честь дедушки. Хотя я был тогда всего лишь мальчишкой, тот урок оказал огромное влияние на всю мою жизнь.
Томас С. Монсон, “Примеры великих учителей”, Лиахона, июнь 2007 г., стр. 74-80.
Recent Comments