Думая о пионерах, мы всегда представляем себе тех, кто прошел пешком путь от Наву в Юту, но многие мормонские пионеры начали свое путешествие в другой стране и приехали в Соединенные Штаты перед тем, как отправиться на запад. Другие иммигранты, родившиеся после переселения в Юту, тоже были пионерами в том смысле, что они проложили путь в новой стране для своих семей. Далее приведены две истории Томаса Монсона, в которых он рассказывает о тех, кто покинул свои дома в поисках новой жизни в Соединенных Штатах и Канаде.
Новая страна, та же самая Церковь
Одним из тех, кто усвоил урок послушания, кто нашел этот источник истины, был добрый, искренний человек, имевший скромные средства и живший совсем просто. Он присоединился к Церкви в Европе и, отказывая себе во многом, накопил достаточно денег, чтобы иммигрировать в Северную Америку – в новую землю с чужим языком, другими обычаями, но под крыло той же Церкви под руководством того же Господа, Которому он верил и повиновался. Он стал президентом небольшого прихода – маленькой паствы Святых, борющихся с трудностями в не очень дружелюбном городе. Он следовал программам Церкви, хотя прихожан было мало, а задач – много. Он подавал своим прихожанам воистину христианский пример, и они отвечали ему любовью, какую редко встретишь.
Он зарабатывал на жизнь торговлей. У него были ограниченные средства, но н всегда платил полную десятину и делал щедрые пожертвования. Он организовал в своем приходе миссионерский фонд и порою в течение многих месяцев был единственным, кто вносил в него деньги. Когда в их городе были миссионеры, он кормил их, и они никогда не уходили из его дома без осязаемого пожертвования на их труды и благосостояние. Он всегда гостеприимно встречал и окружал душевным теплом членов Церкви из дальних мест, проезжавших через его город и посещавших его приход, и они продолжали путь с чувством, что повстречали необыкновенного человека, одного из послушных слуг Господа.
По отношению к председательствующим над ним он проявлял глубокое уважение и особую заботу. Для него они были представителями Господа; он обеспечивал их физическим комфортом и особенно просил в молитвах – а их он возносил часто – об их благополучии. Однажды в день субботний несколько руководителей, посетивших его приход, участвовали с ним не менее чем в дюжине молитв на разных собраниях и во время визитов к членам Церкви. Руководители покидали его в конце дня с чувством радостного оживления и духовного подъема, которое сохранялось на протяжении обратного четырехчасового пути по зимней погоде и которое даже теперь, после многих лет, согревает душу и волнует сердце при воспоминаниях о том дне.
Мужчины образованные и с богатым опытом искали общения с этим скромным, неграмотным Божьим человеком и почитали за счастье провести с ним хотя бы час. У него была обычная внешность; он говорил на ломаном английском, и понять его было довольно трудно; его дом был прост. У него не было ни машины, ни телевизора. Он не писал книг, не произносил выдающихся проповедей и не делал ничего такого, на что мир обычно обращает внимание. И все же верные проложили путь к его дверям. Почему? Потому что им хотелось приникнуть к его источнику истины. Они ценили скорее не то, что он говорил, а то, что он делал, не содержание его проповедей, а силу его образа жизни.
Знание о том, что бедный человек постоянно и с радостью отдает Господу по крайней мере двойную десятину, помогало более ясно понять истинный смысл десятины. Видя, как он служит голодным и дает кров незнакомцам, окружающие понимали, что он делает это так же, как сделал бы для Учителя. Молиться с ним и насыщаться его уверенностью в Божественном заступничестве значило испытать новый способ общения с высшими силами.
Томас С. Монсон, “Обрести силу через послушание”, Лиахона, октябрь 2009 г., стр. 3–6.
Служение в Канаде
Каждый раз, посещая церемонию посвящения храма, я думаю о брате и сестре Густаве и Маргарет Вакер из Кингстона, Онтарио. Он служил в качестве президента прихода в Кингстоне. Он приехал из страны с древней историей. Он говорил на ломаном английском. И него никогда не было машины. Он работал парикмахером. Он зарабатывал совсем немного, делая стрижки рядом с армейской базой в Кингстоне. Как же он любил миссионеров! Лучшими минутами его дня были те, когда он имел привилегию подстригать миссионера. Он никогда не брал с них денег. Когда они делали попытку заплатить за стрижку, он говорил: “Нет-нет, это радость подстригать волосы слуги Господнего”. Напротив, он доставал из глубокого кармана все полученные в тот день чаевые и отдавал их миссионерам. Если шел дождь, что часто бывает в Кингстоне, президент Вакер вызывал для миссионеров такси, тогда как он сам, в конце рабочего дня, закрывал свой маленький магазин и шел домой пешком – один под проливным дождем,
Первый раз я встретил Густава Вакера, когда я заметил, что его десятина намного превосходила ту сумму, которая ожидалась бы при его доходе. Мои попытки объяснить ему, что Господь просит только одну десятую часть, были восприняты с вниманием, но безрезультатно. Он просто ответил мне, что ему нравится отдавать Господу все, что он может. Это составляло примерно одну треть его дохода. Его милая жена чувствовала то же самое. Они продолжали платить десятину в этой уникальной манере.
Густав и Маргарет создали дом, ставший небесами. Они не были благословлены детьми, но как мать отец заботились о членах Церкви. Утонченный и образованный руководитель Церкви из Оттавы сказал мне: “Я люблю посещать дом Вакеров. Я ухожу оттуда с чувством духовного подъема и полный решимости быть ближе к Господу”.
Ценил ли Небесный Отец такую крепкую веры? Приход процветал. Возросшее количество членов прихода уже не могло помещаться в Словацком доме культуры, где они встречались, и приход переехал в современный и удобный молитвенный дом, частично построенный на пожертвования членов прихода, чтобы он мог украсить Кингстон. Президент и сестра Вакер получили ответ на свои молитвы, отслужив на миссии в своей родной Германии, а позднее на храмовой миссии в прекрасном храме в Вашингтоне, округ Колумбия. Затем, в 1983 году, его земная миссия завершилась, и Густав Вакер тихо ушел из жизни на руках у своей вечной спутницы, одетый в белый храмовый костюм, в храме Вашингтона.
Thomas S. Monson, “Days Never to Be Forgotten,” Ensign, Nov 1990, 67
Recent Comments